Штурм Ленкорани. Худ. Ф. А. Рубо / Общественное достояниеЗимой 1813 года вся Россия только и говорила, что об изгнании Бонапарта и о победе над его Великой армией. А, между тем, далеко на юге царские солдаты продолжали сражаться с иным врагом. 13 января 1813 года русские войска взяли крепость Ленкорань, вынудив персидского шаха искать с Россией мира, по итогам которого Каспийское море превратится в русское озеро. О той, другой «войне 1812 года» мы сегодня и поговорим.
Перед тем, как перейти непосредственно к событиям осады Ленкорани, просто необходимо сказать несколько слов о том, как русские солдаты вообще оказались под ее стенами. А для этого мы должны провернуть маховик истории на несколько лет назад – в самое начало XIX века. В 1800 году в Тегеран, новую столицу Персии, прибыл британский агент, капитан Джон Малкольм. Прибыл он, само собой, не просто чаю с пахлавой попить – в Лондоне опасались союза между Наполеоном и русским императором Павлом I, и поэтому, в качестве противовеса на востоке, сделали ставку на иранского шаха. В марте 1801 года, при прямом пособничестве английского посла, Павла I убили заговорщики, после чего франко-русский союз как-то сразу закончился. Впрочем, англичане из Персии уходить не собирались – напротив, их военные инструкторы вооружали и натаскивали шахскую армию. Ну, так, на всякий случай.
«Всякий случай» представился довольно скоро. В том же 1801 году новый император Александр I обнародовал манифесты о присоединении Грузии к России. Этим ходом Петербург убивал сразу двух зайцев – укреплялся на Кавказе и получал плацдарм для походов в Закавказье. Затем ожидаемо последовали присоединения других кавказских и закавказских царств и ханств. Персидский шах, традиционно считавший данный регион сферой своих интересов, попросту не мог игнорировать массовый переход закавказских царьков под руку России, и в 1804 году началась русско-персидская война.
Сама по себе эта война, конечно, заслуживает отдельного и более обстоятельного разговора, тем более, что продлилась она аж до 1813 года. И пока одни русские герои сражались с Великой армией Бонапарта на подступах к Москве, далеко на юге их товарищи по оружию под палящим солнцем дрались с шахскими ордами. Ввиду того, что Кавказский фронт на протяжении всей войны оставался второстепенным, и основные силы армии были нужны в европейской части империи, русским солдатам на юге зачастую приходилось иметь дело с противником, превосходящим их в численности 10 к 1 или даже больше. Их победы нельзя назвать иначе, как подвигом.
В начале августа 1812 года персидская армия под командованием сердара (фельдмаршала) Эмир-хана завладела крепостью Ленкорань (территория современного Азербайджана). При штабе сердара находилась группа английских военных советников под руководством майора Харриса. Англичане были верны себе – выступая в качестве союзников России в войне с Наполеоном, они ровно в то же время вооружали иранского шаха и помогали ему воевать с русскими. Со взятием Ленкорани для персов открывалась дорога на Баку, в случае овладения которым они быстро подчинили бы себе все азербайджанские ханства. По задумке шаха, такие успехи его армии неизменно вызвали бы волнения среди горцев Кавказа, справиться с которыми Россия, целиком и полностью сосредоточенная на деле изгнания Наполеона прочь, попросту бы не смогла. По принципу домино одна проблема тут же провоцировала другую. Ленкорань нужно было вернуть, и – как можно скорее.
Общественное достояние17 декабря 1812 года генерал Петр Степанович Котляревский во главе всего-то двухтысячного отряда выступил в поход. Русские солдаты и офицеры совершили тяжелейший марш через продуваемую ледяными ветрами Муганскую степь: «солдаты то переходили топи и болота, вязнув в них по грудь, то переносили ужасные снега и метели». Постепенно начала заканчиваться провизия и питьевая вода. День за днем шли русские, время от времени встречая персидские патрули, которые, впрочем, предпочитали уходить прочь, избегая боя.
На территории Талышского ханства отряд Котляревского освободил 3000 армянских семей, которых персы узнали в рабство из Карабаха. Чисто военная операция довольно быстро приобрела черты гуманитарной миссии. Чтобы окончательно расставить все по местам, генерал сделал официальное обращение к местным:
«Народы Талышинские. Войска великого и всемогущего на свете русского императора всероссийского пришли сюда освободить вас из рук персиян — ваших разорителей. Останьтесь в домах ваших и будьте уверены, что имущество ваше неприкосновенно. Русские — не персияне и не разбойники: они не будут грабить Вас. Я требую от Вас только, чтобы всякий, могущий носить оружие, обратил оное против ваших притеснителей — персов, кои будут вскоре наказаны войсками всемилостивейшего моего государя императора, требую, чтобы вы добивали остатки сих изуверов и пересекли им пути к побегу, когда настигнет их наше победоносное оружие».
Ну чем не русский Боливар?
В Ленкорани засел четырехтысячный персидский гарнизон под началом Садых-хана, который вместе со своими воинами поклялся Аллахом, что скорее сложит голову, чем отдаст крепость русским. Принято считать, что для успеха операции у атакующих должно быть трехкратное преимущество в живой силе над обороняющимися. К началу января 1813 года, когда Котляревский прибыл под стены Ленкорани, его отряд уступал числом персидскому гарнизону более, чем в два раза. На его счастье, с моря ему помогали несколько небольших кораблей Каспийской флотилии.
Впрочем, счастье это длилось недолго – после продолжительного обстрела стало ясно, что Ленкорани огонь русских орудий совершенно нипочем. От навесных выстрелов корабельных мортир персы укрывались в заблаговременно подготовленных внутри крепости блиндажах, а легкие полевые орудия Котляревского попросту не могли пробить мощные крепостные стены. Расстреляв почти весь артиллерийский боезапас, русские не приблизились к победе ни на миллиметр. Теперь у них оставалось только два пути – самоубийственный штурм в меньшинстве, или позорное отступление обратно через безжизненную степь. Котляревский принял решение штурмовать.
Генеральный штурм был назначен на раннее утро 13 января. Понимая, что войск у него хватит только на одну попытку, Котляревский приписал в документ с диспозицией атаки строчку:
«Не слушать отбоя, его не будет»
Проще говоря – никакого сигнала к отступлению, только атака, а там – Бог рассудит. Около 5 часов утра 13 января русские войска, построившись тремя большими колоннами и сформировав дополнительно два отряда для отвлекающей атаки, двинулись в сторону крепости. Персы их заметили – на стенах Ленкорани заплясали пороховые огоньки, под куполом ночного неба загремели выстрелы. Отмахиваясь от свинцовых мошек, падая и снова поднимаясь, русские солдаты преодолели ров, после чего устремились к стенам крепости. Дорого дались эти метры. Все офицеры в первой линии были ранены, многие погибли.
Когда замертво свалился подполковник Ушаков, возглавлявший первую штурмовую колонну, его солдаты замешкались, сломали строй. Еще чуть-чуть – и они дрогнут. Но откуда ни возьмись появляется сам Котляревский. Он ощутимо хромает – ранен в ногу, но сейчас это не имеет значения. «Сюда, ко мне!» – его яростный крик выводит солдат из оцепенения, и спустя уже миг они в едином порыве следуют за ним к этой проклятой стене. Никто не струсит, никто не отступит. Только не этим январским утром.
Постепенно, шаг за шагом, русские добрались до крепостных стен, после чего в дело пошли лестницы. Персидский автор впоследствии писал:
«Солдаты лезли на стены, как бы не замечая грозившей им опасности, хватались руками за дула неприятельских ружей, или погибали от выстрелов в упор или втаскивались самими же врагами на стены и гибли там в неравной битве».
Русские колонны редели, но некоторым счастливчикам удавалось живыми пройти через огонь и пробить себе путь наверх. Нескольким гренадерам повезло под ливнем пуль и градом камней взобраться наверх, они изрубили расчет одной из персидских пушек, быстро развернули ее в сторону защитников крепости и ударили картечью, расчищая путь для остальных. Вскоре русские овладели стеной и внутрь крепости, где их ждала привычная и родная стихия – штыковой бой. Тягаться с русскими в штыки персы не смогли – побежали, однако за воротами крепости их поприветствовали картечью русские пушки. После шести часов упорного боя весь персидский гарнизон был полностью истреблен, погиб и Садых-хан – он все же сдержал данную накануне клятву.
В ходе штурма русские лишились 341 человека убитыми и почти вдвое больше – ранеными. Долго не могли найти Котляревского, куда-то сгинувшего в самый разгар схватки за стену. Нашли, все-таки – генерал лежал во рву, погребенный под телами убитых солдат. Персидская пуля угодила ему прямо в голову, когда он вел своих молодцов на приступ. Правый глаз его вытек, верхняя челюсть была сломана. Удивительно, но он был жив. Вот уж верно, что некоторых людей боится даже сама смерть. Вновь явиться за ним она осмелится лишь спустя почти сорок лет.
Открытие памятника генералу Котляревскому в Феодосии/Министерство обороны РФПосле взятия Ленкорани для русской армии открылась дорога для вторжения в Персию, и шах поспешил мириться. В том же 1813 году был заключен Гюлистанский мирный договор, согласно которому к России отходило все западное побережье Каспийского моря, которое фактически превращалось в русское озеро. Победа над Наполеоном, благополучно изгнанным к тому времени из пределов Российской империи, затмила в народном сознании менее масштабные, но не менее героические свершения русской армии в Закавказье. Но настоящий подвиг не подвержен девальвации, и лучше всего об этом сказал сам триумфатор штурма Ленкорани генерал П. С. Котляревский:
«Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персов причиняют одинаковые страдания»
Настоящий подвиг никогда не бывает напрасным.
Свежие комментарии