В Россию на грядки: как семья потомственного фермера из Голландии основала хозяйство в Тамбовской области

«Единственное сходство фермерства в Голландии и в России — это то, что и там и там ездят на тракторах CLAAS. На этом общее заканчивается». Так однажды ответил Юлии Шемариной её муж Леон Кувутс — потомственный голландский фермер. У него было налаженное хозяйство в Нидерландах, но, несмотря на это, вместе с женой он решил отправиться к ней на родину, начать там всё с нуля и приучать тамбовчан к кейлу, спарже и фиолетовой цветной капусте.

 

Мои дедушка и бабушка жили в колхозе: дед всю жизнь пахал на тракторе, бабушка работала агрономом. Но к моменту, когда началось моё сознательное детство, их, к сожалению, уже не стало. У родителей был огород, небольшой, соток 50, но с каждым годом он становился всё меньше. И всё время, что себя помню, я ненавидела его, ненавидела полоть. Я говорила, что сама никогда и никаким образом не будут связана с землёй. Несмотря на это, я пошла учиться в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева в Москве, правда, на технолога производства и переработки продукции растениеводства. То есть ко мне должна была приходить продукция, которую уже вырастили. Но в процессе обучения у нас была и агрономия, и агрохимия, и защита растений, и земледелие. Вот тогда-то я, наверное, и втянулась в сельское хозяйство.

 

У нас в России выдают субсидии, чтобы фермеры открывали новые хозяйства, разрабатывали земли, развивали сельское хозяйство. В Голландии же, наоборот, дают субсидии, чтобы фермеры закрывались.

К концу пятого курса я узнала, что есть возможность поехать на зарубежную практику. Было несколько стран на выбор, и среди них — Голландия. По своей площади она сравнима с Московской областью, треть земли голландцы отвоевали у моря, но это не чернозём, который мы знаем, а песок и глина.

И вот с такой почвой и с такой площадью голландцы — одни из первых экспортёров сельскохозяйственной продукции в мире. Для меня это было чем-то уникальным. На практику я приехала, как оказалось, к своему будущему мужу. Он показал мне, как фермеры живут и работают, показал теплицы и животноводческие хозяйства, мы были в компаниях, выращивающих семенной материал, объехали всю страну. За год я полностью окунулась в жизнь аграрной Голландии. В Россию я потом вернулась, чтобы оформить документы, и поехала обратно.

К моменту переезда я прожила в Голландии шесть лет. У нас в России выдают субсидии, чтобы фермеры открывали новые хозяйства, разрабатывали земли, развивали сельское хозяйство. В Голландии же, наоборот, дают субсидии, чтобы фермеры закрывались. А мой муж живёт своим делом. Он хотел продолжать работу, хотел быть фермером, но в Голландии это стало невозможно. И тогда мы начали рассматривать возможность переезда. Выбрали мою родную Тамбовскую область, и сейчас наша ферма — здесь, в селе Прибытки.

Капитал, который мы вложили, — это в основном те средства, которые заработала за 125 лет семья Леона и он сам за последние годы. Ещё благодаря национальному проекту «Малое и среднее предпринимательство» мы получили грант «Агростартап» — 2,7 млн рублей. Его нам на развитие дала администрация области. Эти деньги мы потратили на закупку техники: трактор и несколько почвообрабатывающих агрегатов. Мы стартовали весной 2020 года, и если подводить промежуточный итог, то на данный момент вложили около 40 млн.

В Тамбове о спарже практически никто не знал. Но муж говорит, что в России настанет время, когда больше людей захочет есть не только капусту, морковь и свёклу, но и другие овощи.