Косовары нападают на сербов - чем это может закончиться?

 

Соловьев: Расскажите, чтобы понимать, что там вдруг у нас опять на Балканах неспокойно, какая расстановка сил, к чему это может привести?

Ходаренок: Еще Бисмарк называл Балканы пороховой бочкой Европы. «И если какая неприятность начнется на европейском континенте, то она непременно начнется с Балкан,» – утверждал канцлер. С тех пор мало что изменилось по большому счету. И обстановка в Северном Косово действительно обострилась, я так полагаю, исключительно по вине албанской стороны, поскольку начались нападения на сербских граждан, самозахват некоторых КПП. И обстановка имеет все тенденции к дальнейшему обострению. Уже большую обеспокоенность проявило сербское руководство, оно привело в повышенную боевую готовность свои части и соединения на границе с краем и готово к защите интересов своих граждан на территории этого квази-государства. Но сказать, что вот будет какое-нибудь подобие общевойсковой операции, я имею в виду, с обеих сторон по типу 1995 или 1999 года – наверное, вряд ли. Я думаю все-таки, что надо более активные действия предпринимать родителям этого квази-государства, то есть Европейскому Союзу и НАТО, и призвать, так сказать, к порядку албанскую сторону.

Соловьев: А что это за государство? Откуда оно вообще появилось?

Ходаренок: Оно появилось по результатам войны на Балканах. Это связано с распадом Югославской Федерации. И вот эти все моменты, в основном война 1995 и 1999 годов, привели к образованию этого государства.

Соловьев: То есть это территория, отторгнутая у Сербии в результате действий войск НАТО.

Ходаренок: По большому счету, да. Единственное обоснование образования этого государства, и то очень слабое, можно привести в том плане, что там преобладает албанское население. Но это Косово до сих пор не признано значительным количеством государств мирового сообщества, в том числе и Российской Федерацией. Да и оно ничем не прославилось, за исключением поставок различных образцов организованной преступности. И больше никаких подвигов за этим государством в последнее десятилетие не числится.

Соловьев: Но на территории, отторгнутой у Сербии, проживают и сербы.

Ходаренок: Безусловно, в северной части Косово. Я так полагаю, что несмотря на то что действительно Балканы являются пороховой бочкой и действительно там фитиль горит, но мне кажется, что на этот раз обойдется, и все-таки более активную наступательную позицию в этом плане должны занять Европейский Союз и НАТО. Раз уж вы являетесь родителями этого государства, то обеспечьте на территории его порядок, безопасность, соблюдение всех законов.

Соловьев: Но ведь, по-моему, началось с того, что они перестали пускать машины с сербскими номерами, вежливо говоря, стали вести себя крайне по-хамски. Это же не первый конфликт на границе, там все время что-то происходит.

Ходаренок: Безусловно. Там дело даже не в том, чтобы впускать, это слишком вежливо звучит, начали просто снимать с автомобилей сербских их национальные номера и устанавливать свои. И делалось это достаточно беспардонно. Дело дошло до избиений сербских граждан, многим были нанесены достаточно тяжелые телесные повреждения. Это вызвало большое опасение у сербского руководства.

Соловьев: А что из себя представляет военный потенциал Косово и Сербии?

Ходаренок: По большому счету, он несопоставим, поскольку все-таки Сербия – это государство со своими вооруженными силами, которое имеет в своем составе военно-воздушные силы и все другие рода войск. Косово – квази-государство. В военном отношении Сербия значительно превосходит все, что есть у Косово. Но дело в том, что за Косово стоят все-таки НАТО и Европейский Союз как его отцы-основатели. И поэтому, несмотря на все заявления сербского руководства, все-таки они пока не намерены переходить границу края, чтобы не привести к дальнейшим осложнениям обстановки. Но в планах Сербии вступление в Европейский Союз, в НАТО, и обострять обстановку до предела, я так полагаю, руководство не будет.

Соловьев: Но я, кстати, насчет вступления в НАТО не знаю. Я не слышал такого однозначного заявления от Вучича. Вучич все-таки относится к нам совсем по-другому, чем многие другие лидеры стран, потенциальных членов Евросоюза.

Ходаренок: Во всяком случае, такие намерения частью сербского политического класса озвучиваются.

Соловьев: Политический класс – конечно, но пока все-таки пророссийский курс они демонстрировали многократно, говоря, что они не будут вводить санкции против России, они покупают нашу технику, они приняли немалую роль в том, чтобы через их территорию прошел «Южный поток». То есть они к нам относятся с любовью, и наши граждане, по-моему, так же относятся к сербам. Как они говорят: «Сами мы два грузовика, с Россией нас 150 миллионов», да?

Ходаренок: Да. Во всяком случае, два народа достаточно теплые чувства испытывают, как сербы к русским, так и русские к сербам.

Соловьев: И они, конечно, не забыли, как их утюжили страны НАТО, в том числе боеприпасами с обедненным ураном.

Ходаренок: И такое было.

Соловьев: Рост был онкологических заболеваний, но до сих пор все об этом молчат. Но в Косово же тоже немало жителей, почти 2 миллиона человек.

Ходаренок: Да.

Соловьев: Своя, наверное, армия тоже есть.

Ходаренок: Но она ни в какое сравнение по боевым возможностям не идет с вооруженными силами Сербии, но опять-таки не будем забывать, что в случае обострения обстановки армию Косово могут поддержать, национальные военные силы этого края могут поддержать объединенные вооруженные силы НАТО.

Соловьев: То есть еще одна война в Европе? Но тогда нам, наверное, придется вступиться за Сербию.

Ходаренок: Я так думаю, что до каких-то широкомасштабных боевых действий на этот раз не дойдет.

Соловьев: Ну, хорошо, а если вдруг появляется непонятная условная ЧВК, и начинаются разборки на уровне ЧВК, то силы НАТО будут делать что? Ну, там послы пошли к Вучичу, стали с ним разговаривать, стали его убеждать, а он говорит: «Я не позволю оскорблять ни государство, ни моих граждан». Ну и что, мы хоть раз видели, чтобы НАТО приструнило своих? Да никогда. На территории Косово база же есть?

Ходаренок: Дело в том, что территория Косово сама по себе занимает очень выгодное географическое положение и там достаточно много военных объектов Североатлантического Альянса. Более того, туда осуществляется проникновение даже со стороны Китая, потому что все-таки вот этому способствует крайне выгодное географическое положение края, практически в центре Южной Европы. И какие-то перегруппировки войск, сил, создание любого рода ударных группировок с помощью этой территории производить чрезвычайно легко. Поэтому НАТО будет стоять на страже интересов Косово, кто бы в этом сомневался.

Соловьев: То есть для этого Косово и создавалось.

Ходаренок: По большому счету, да. Это очень удобный в военном отношении плацдарм для начала боевых действий в любом направлении на Балканах.

Соловьев: При этом силы НАТО прибыли на границу с Косово после требований Вучича, прибыли на КПП «Ярине», так как потребовал от Альянса за 24 часа Вучич отреагировать на конфликт на границе с Косово. Но когда в нарушение всех международных норм и законов сначала создается вот этот анклав, а потом еще НАТО за него впрямую решает, мы не можем к этой ситуации относиться спокойно. Это прямое нарушение и резолюции ООН, и всего прочего.

Ходаренок: Безусловно, не можем, но, опять-таки, нам в какой-то вооруженный конфликт ввязываться в этой части европейского континента тоже как-то совершенно не с руки.

Соловьев: А почему?

Ходаренок: 1914 должен нас в этом плане настораживать. По моему мнению, наше руководство должно выразить, это мое оценочное суждение, выразить обеспокоенность, но поддерживать напрямую и тем более какими-то вооруженными формированиями – лично я бы от таких шагов воздержался.

Соловьев: А почему, Михаил Михайлович? А почему не предложить братскому сербскому руководству широчайшие планы интеграции, например, как у нас с Белоруссией, программы экономической помощи, рассмотреть вопрос создания на этой территории военной базы Вооруженных Сил Российской Федерации с хорошо обеспеченным аэродромом, всем необходимым. Ну, неплохое положение в центре Европы.

Ходаренок: Как мне представляется, все-таки сербское руководство, это мое личное мнение, в этом плане больше гораздо ориентируется на последующее вступление в Европейский Союз.

Соловьев: Ну, а нам это зачем? Мы же говорим из геополитических интересов нашей страны. Если мы видим, как в центре Южной Европы существует анклав искусственно созданный, при этом абсолютно по своей природе в угоду стран НАТО, ясно, что он направлен не против Белграда, он направлен против нас. Если вдруг в центре Европы появляется наша военная инфраструктура, что плохого?

Ходаренок: Гипотетически в этом ничего плохого нет, но я думаю, все-таки в реальности этого не произойдет. Несмотря на то что в сербском обществе сильны симпатии к Российской Федерации, все-таки в значительной степени политический класс Сербии ориентирован на Европейский Союз.

Соловьев: Михаил Михайлович, да не ориентирован он ни на какой Европейский Союз, иначе бы они давно вступили. Вы посмотрите, как интересно, политический класс Сербии тем не менее встречал Путина, вежливо говоря, как национального героя Сербии. Политический класс Сербии хорошо помнит, что именно Россия не позволила прохождение резолюции Совета Безопасности ООН по требованию стран НАТО, которая пыталась объявить сербский народ народом, виновным в геноциде. Мы против этого выступили, и сербы это хорошо понимают. Вот они сейчас должны вступить в НАТО? НАТО, которое виновно в гибели невинных сербов. Они же устраивали бомбардировки. Тот же самый Вучич ведь чудом выжил – он на 15 минут опоздал на интервью в то здание, которое было разбомблено войсками коалиции. Сербы помнят. И сейчас им вступить в НАТО? Вступить в ряды той коалиции, которая виновна в гибели их братьев и сестер, отцов и дедов? Там было немало погибших мирных граждан. Зачем мы так быстро списываем со счетов возможности нашей дипломатии и военной дипломатии в том числе?

Ходаренок: Тем не менее я позволю себе остаться при своем мнении. Ориентация на Европейский Союз там, как мне кажется, превосходит теплые чувства к Российской Федерации.

Соловьев: Вы в Сербии бывали?

Ходаренок: Нет, не доводилось ни разу.

Соловьев: Я брал интервью у Вучича и я два раза был в Сербии. Один раз, когда там была презентация фильма Никиты Сергеевича Михалкова, и второй раз летал, брал интервью у президента. Очень интересное ощущение. Они до сих пор ничего не забыли. Вот эта боль национального унижения – она там есть. Он впрямую говорят: если бы в 90-е годы в России был не Ельцин, скажем, во время этого всего конфликта, а Путин, то такой трагедии в Югославии бы не было, ни в этом масштабе и, конечно, никто бы не посмел бомбить Белград, и близко бы этого не было. Для них эта боль живет. Они хорошо все понимают. А сербы умеют воевать?

Ходаренок: Вы знаете, если обратиться к историческому опыту Второй Мировой войны хотя бы, то в принципе на всей территории Югославии было чрезвычайно мощное партизанское движение. И для борьбы с этими формированиями Вермахт задействовал практически всю войну значительную часть своих сил и средств. И эта поддержка югославских партизанских формирований, в том числе в значительной степени укомплектованных и сербами, она все-таки сыграла значительную положительную роль в благоприятном исходе всего вот этого вооруженного противостояния. Так что без всякого преувеличения можно сказать, что сербы воевать умеют.

Соловьев: При этом мы же с вами хорошо помним, что для сербов вот эта антигитлеровская коалиция – это не пустые слова. И сербы как раз не позволяют переписать у себя дома историю Второй Мировой войны. Сербы однозначно помнят, кто их уничтожал. И здесь большую роль сыграли те, которые теперь считают себя колоссально независимыми. То есть там же давние традиции ненависти и очень серьезные. Поэтому вот эта новая политика Евросоюза, в частности в пересматривании итога войны для сервов, тоже большая тема. Но вы, Михаил Михайлович, у нас реалист, вы пытаетесь стоять на позициях, скажем так, исторического скепсиса и пессимизма, а я чуть более авантюристически смотрю в будущее.

Ходаренок: Ну, не то, чтобы скепсис, а действительно более реалистично в том плане, что на данном этапе исторического развития надо поддержать морально, безусловно, сербов в этом плане, но вот каким-то образом вмешиваться в ход этих событий вот именно на данном этапе, ну, я бы посчитал преждевременным. Но это сугубо мое оценочное суждение.

Соловьев: Это оценочное суждение. Но согласитесь, вкусно было бы иметь в Сербии какой-нибудь элемент военной инфраструктуры России. Ну, например, для защиты «Южного потока».

Ходаренок: Безусловно, безусловно. Другое дело, что все-таки, когда мы говорим о какой-либо военной инфраструктуре за рубежами нашей родины, то в первую очередь надо думать о том, чтобы туда был свободный доступ как с моря, так и с воздуха. В этом плане тогда этот объект представляет интерес для разработки. Вот как база в Судане. Там может быть и свободный доступ с моря, и свободный доступ с воздуха. А то ведь может получиться такая ситуация, например: захвачен аэродром в Слатино, а другие страны не дают разрешение на пролет нашей авиации.

Соловьев: И что они будут делать, если мы полетим?

Ходаренок: У них же будут все основания пресечь нарушение своих государственных границ.

Соловьев: Каким образом? Я напомню, была такая страна, называлась Советский Союз. НАТО, Турция, как-то раз попыталась сказать, что может перекрыть пролив, на что было сказано: «Дадим главным калибром, и появится новый пролив, но теперь уже сразу через Стамбул».

Ходаренок: Но все-таки лучше в этом плане договориться. Вот у нас же есть два воздушных маршрута пролета наших самолетов на авиабазу Хмеймим: через Турцию (лететь всего чуть больше трех часов) и по Каспийскому морю через Иран, через Ирак и частично даже Северный Ирак захватывать (пять с половиной часов полета). Естественно, три с половиной часа это все-таки гораздо меньше.

Соловьев: А из Армении сколько лететь?

Ходаренок: В этом плане, пусть на меня не обидятся жители этой республики, но это своеобразный такой геополитический тупик-остров, потому что, чтобы произвести посадку на аэродромах Армении, надо пролететь через Грузию. Отношение Грузии к Российской Федерации временами непредсказуемо, и тоже воздушное пространство может быть закрыто.

Соловьев: Ну, закроют, и что сделают?

Ходаренок: Опять-таки, мы не можем вот так запросто идти на нарушение норм международного права.

Соловьев: Серьезно? Ты смотри. Что-то я не заметил никакого соблюдения норм международного права странами НАТО, когда им что-то надо. Мы последние в мире, кто соблюдает нормы международного права.

Ходаренок: Но на открытое нарушение государственных границ воздушного и морского пространства сейчас никто не идет.

Соловьев: Да? А когда вошел британский корабль в российские территориальные воды Крыма – это что такое? Когда регулярно американский флот нарушает территориальные воды Китая – это что такое? Да не надо нам излишне миндальничать, нам надо брать пример с наших геополитических противников в этих вопросах.

Ходаренок: Если есть нарушение государственной границы в воздушном и морском пространстве, если рассматривать с нашей стороны, то мы имеем полное право пресечь это нарушение с применением всех средств вооруженной борьбы.

Соловьев: А они смогут? Им есть чем? Готовы воевать? Ну, давайте посмотрим.

Ходаренок: Если рассматривать Грузию, то ее вооруженные силы не представляют собой какого-то значительного боевого потенциала.

Соловьев: А когда-то они взяли на себя наглость убить наших миротворцев, а мы Саакашвили так и не посадили и из соображений абсолютно ошибочных не взяли Тбилиси.

 

Полный эфир: